|
"ШУРАВИ"
НАС ЗОВУТ НЕ ЗРЯ...
... За дюралевым
бортом - шум мотора, Синева лежит на
крыльях, как краска. Ты не бойся синевы -
не утонешь! Это сказочная быль, а не
сказка...
С высоты несколько тысяч метров земля
кажется макетом, а все, что на ней
расположено - бутафорией. Но одно дело
смотреть на нее через иллюминатор
самолета и совсем другое - в открытую
дверь перед прыжком с парашютом. Тут уж
земля не кажется такой маленькой и
смешной. И бывает так, что парашютиста
никакой силой не заставишь покинуть
самолет.
Правда, у Ербола Аимбетова таких
случаев не было - он прыжков не боялся.
Прыгал много, на соревнованиях даже
приходилось прыгать на точность
приземления.
Детские и школьные годы Ербола ничем
особенным не отличались от такой же
безоблачной поры его товарищей -
Бражникова Сергея, Ехнича Александра и
других. И судьбы их одинаковые. Вместе
росли, играли, учились, дружили. До
призыва в армию успел Ербол немного
поработать на кирпичном заводе. Вместе
с Ехничем Александром учился в школе
ДОСААФ. Вместе, когда пришло время,
отправились они служить в армию, вместе
погибли на войне. С Александром Ехничем,
Сергеем Бражниковым, Ерболом
Аимбетовым уходили служить и
вернувшиеся, к счастью, домой Тыныбаев
Байжуман, Калгулов Марат, Шайгузов
Айтболат и Салмакеев Алимжан... Все
вместе друзья-чингильдийцы попали
служить в Витебскую Воздушно-десантную
дивизию.
Ербола провожала большая дружная семья
Аимбетовых. Шестерых сыновей и трех
дочерей вырастили отец Абылкасым и
мама Кульчаруан. Ербол был третьим
сыном.
"Учился он средне, - вспоминает
классный руководитель Жалиханова
Ханиша Купесовна, - но был очень
дисциплинированным и исполнительным.
Соблюдая прекрасные традиции казахов,
уважительно относился к старшим."
... Когда друзья прибыли к месту службы,
то после учебного сбора их стали
распределять по воинским
специальностям. Ербола определили в
младшие командиры и присвоили звание
"младший сержант", назначив
командиром отделения саперного взвода.
Руководство Витебской дивизии не
ошиблось в выборе. Младший сержант
Ербол Аимбетов к себе был предельно
строг, требовал от подчиненных полной
самоотдачи. Солдаты знали, что их
командир справедлив, и в схватках с
бандитами за чужими спинами не
спрячется, а прикроет других. Слово у
него никогда не расходилось с делом.
Особенно уважали его подчиненные за
умение видеть в каждом человеке прежде
всего хорошее.
С 26 декабря 1979 года для десантников
Витебской дивизии началась новая
служба в составе ограниченного
контингента советских войск в
Афганистане. В блокноте Ербола
появились афганские слова: "шурави"
- советский, "рафик" - товарищ, "хубасти"
- хорошо.
... Мы в такие шагали дали,
По ущельям и по горам.
Мы в засадах ночами ждали,
А душманы и тут и там.
И пускай вдалеке от дома
Тащим службу мы здесь, друзья.
Мы солдаты Афганистана
"Шурави" нас зовут не зря...
У Ербола был целый блокнот с песнями,
которые они пели, когда вьпадали
свободные минуты. Правда, было таких
минут совсем немного. Ведь десантников
перебрасывали в Афгане с места на место,
и везде им приходилось вести тяжелые,
кровопролитные сражения с мятежниками,
пытавшимися свергнуть Народную власть.
... Сухпай в РД под головой,
А под рукой родной, надежный, милый
сердцу АКС.
Со мной мои друзья, вода, БК и, значит,
Враг будет бит, откуда бы не лез.
В бескрайних гибельных песках, как в
микроскопе,
Видны изъяны все и трещины в сердцах.
Мы жить хотим, ведь нам всего по
девятнадцать.
Но подлецами нас не в силах сделать
страх.
Еще не день, не два нам жариться на
солнце.
Еще не раз ходить нам вместе на войну.
Мы землю потом здесь и кровью окропили,
Чтоб эти горы услыхали тишину...
Не оккупировать Афган пришли наши
солдаты, как позже расценили это в
постперестроечной прессе. Они пришли,
чтобы установить там мир и дать
возможность народу самому выбрать себе
правителей. Но права старая русская
пословица: "В чужой монастырь со
своим уставом не ходят". Так чья же
вина, что наши бойцы оказались врагами
афганцам, сами того не желая? Сколько
было совершено руководством СССР
больших и малых ошибок? По приказу
правителей наши военные лихо сунулись
туда, как в свое время в Венгрию и
Чехословакию, но наши лидеры
недооценили ситуации. Результатом
этого и стала затяжная девятилетняя
война, унесшая четырнадцать тысяч
жизней.
Одной из них была жизнь Аимбетова
Ербола. На 9 месяцев пережил он павших
товарищей Бражникова и Ехнича. Он погиб
в бою под Кандагаром, когда на минах
подорвалось несколько боевых машин:
сначала танк, затем БТР с саперами.
Байжуман Тыныбаев был ранен в
позвоночник, а Ербол погиб.
Домой его привез Алимжан Салмакеев.
Рассказал родным, как геройски воевал и
как погиб их сын и брат. Все село вышло
проводить в последний путь смелого
джигита, сапера-десантника. Именем его
названа улица в родном селе. На примере
Чингильды хорошо видно, какой
патриотизм был воспитан семьями и
школой в молодых людях. У Льва Толстого
есть прекрасные слова о скрытой "теплоте
патриотизма", которая движет
поступками людей, составляет
нравственную основу их характеров. Это
чувство разгорается ярким пламенем в
годы суровых испытаний.
В Чингильды чтят память воинов,
погибших на Афганской войне, и ни
могилах их всегда лежат цветы. Так было
и так будет.
|
